Василий Головачев - Русская фантастика 2013_[сборник]
Не очень-то ты распух, подумал я, но вслух говорить этого не стал.
— Нигде мы не жируем! Мы же только что пришли!
— Откуда? — хитренько сощурился Вова. — Я на всех складах людей знаю. Вы с какого?
— Мы от батяни, — сказал я.
Долговязый не понял.
— Тут все от батяни да от мамани! С какого склада, спрашиваю!
— Да ни с какого! — я ткнул пальцем в потолок. — Сверху мы! Из-под неба голубого!
Складишок с лязгом распрямился.
— Че… че-го?!
Он уставился на меня растерянно, потом вдруг хрюкнул совсем не по-детективски и затрясся, как током дернутый.
— Све… ой, не могу! Сверху!
Мне прямо обидно стало.
— Что я смешного сказал?!
Но он только отмахивался обеими руками, заходясь.
— Девчонку мою верните! — потребовал я, пользуясь таким приступом начальственного веселья. — Перепугаете насмерть дуреху!
Вова не обращал на меня внимания. Изнемогая от смеха, он открыл дверь в коридор и прорыдал:
— Садык! Иди сюда! Тут комик зажигает не по-детски! И девку веди! Может, хоть при ней его стыд возьмет!
В коридоре застучали шаги, и на пороге появился низенький узкоглазый человек. Голова его была выбрита, а может, полысела ровно наполовину — от шишковатого лба до темени. Дальше без перехода начинались густые черные волосы, заплетенные на затылке в косицу. Мне сначала показалось, что на нем тесный девичий парик, который он так и не сумел натянуть на лоб.
— Погоди смеяться, Вован, — узкоглазый недобро сверкнул на меня своими щелками. — Сначала надо этого спросить. Очень сильно спросить.
— Учи ученого! — огрызнулся Вован. — Чем я, по-твоему, тут занимаюсь?! Говорю же, веди девку!
— Девка совсем дурная. Знаешь, что говорит? — Садык за шею пригнул Вована к себе и прошептал что-то ему на ухо.
Складишок лязгнул, выпрямляясь, совсем как выкидная наваха перед генеральной поножовщиной, и резко повернулся ко мне.
— Да вы что, сговорились, что ли, над нами издеваться?!
— Ну, что опять? — устало вздохнул я.
— Не могли вы сверху прийти! Ясно? Не могли!
— Почему это мы не могли? — я постарался вальяжно развалиться на шаткой табуретке, опасаясь, что она сама развалится подо мной.
— Да потому, дубина такелажная! — сказал Вован с нескрываемой обидой. — Потому что над нами — инвайдеры!..
И этот туда же. Инвайдеры… Когда-то их называли- пришельцами. Инопланетянами. Потом, когда в охоту за ними включились международные силы, появилось буржуйское словечко — инвайдерс. А еще потом, когда выяснилось, что мы, местные, только мешаем охоте, все наши слова стали не нужны. Как и мы сами.
Не знаю, видел ли кто этих инвайдеров живьем. Мне как-то не довелось. Вот и теперь: батяня говорил, что инвайдеры внизу, в шахте. Пришли вниз — тут говорят, что они над нами… И не поспоришь. Кто-то ведь шандарахнул меня разрядом там, на лестнице!
— Ты чего им наплела? — спросил я Матрешку, когда мы наконец остались одни.
Хозяева преисподних чертогов (материальные склады научно-производственного объединения «Вектор») Ушли совещаться, предоставив в наше распоряжение Шикарную кладовку с тюфяком на полу, запас лучинок, банку консервов, пару сухарей и кастрюлю теплой жижи, предназначенной тут изображать чай. Дверь, правда, заперли. Но все равно, с чего бы вдруг такая щедрость?
— Признавайся, наврала им с три короба?
Матрешка оскорбленно хлопнула глазищами.
— Ничего я не врала! Как было, так и рассказала!
— Ну и как, по-твоему, было?
Ответить она не успела. В дверь деликатно постучали, потом щелкнул замок, и в приоткрывшуюся щель протиснулась нечесаная голова.
— Можно к вам?
— А! Коля! — оживилась Матрешка. — Заходи, заходи! Не стесняйся!
Ишь ты. «Не стесняйся». Быстро освоилась!
— Я вам настоящего чайку принес, — радостно сообщил всклокоченный парень в драной тельняшке, подавая две дымящиеся кружки. В самом деле пахнуло чаем. Настоящим, в настоящих фарфоровых кружках. Может быть, даже и с сахаром…
— Ну, как ты? — он с любопытством разглядывал меня. — Оклемался?
Я молча кивнул, отхлебывая. Надежда на сахар не оправдалась. Ладно, и на том спасибо.
— Жарко пришлось там, на лестнице?
— Спрашиваешь! — ответила за меня Матрешка. — Как налетели эти со всех сторон, как давай палить! Ну, думаем, крышка! Мы — вниз, сыплемся кувырком, без ступенек! Они — за нами! Догнали бы — и конец. Хорошо, что мы нашли способ близко их не подпускать! Но только добрались до последней площадки, вдруг — бац!
— Ага! — оживился Коля. — Значит, не зря мы вас огоньком снизу прикрыли? Отсекли этих?
Я чуть коленки не обварил, расплескав чай.
— Отсекли?!
— Да вы нас просто спасли! — живо влезла Матрешка. — И откуда у вас такая штуковина дальнобойная?
— Собрали кое-что тут, по кладовкам, — разулыбался Коля. — От секретных физиков осталось. Но у нас тоже есть спецы, будь спок! С допуском до трех тысяч вольт! Трансы подмотали, кондеры нашли подходящие — лупасит так, что не сунутся! Только ты скажи, — он снова повернулся ко мне, — как они выглядят? На людей похожи, нет?
Я прислушался к гулкой пустоте в голове и покосился на Матрешку. Она азартно смотрела на меня во все глаза.
— В целом… как сказать… — с трудом пробормотал я, — в темноте разглядеть трудно…
— Вот именно! — Матрешка поощрительно погладила меня по спине.
— Ну, ясно, ясно, — сочувственно закивал Коля. — А все-таки интересно, как же это вы прорвались?!
Мне это тоже было интересно. Вернее, я начинал догадываться, но что-то подсказывало мне, что Коле этого говорить не следует. Может быть, лежащая на затылке ладонь Матрешки с острыми, как у белочки, коготками?
— Сколько раз наши пытались подниматься, — с горечью сообщил Коля, — и артподготовку предварительную проводили, но куда там! У инвайдеров такое оружие — сметает все!
— Как же вы тут оказались, под ними? — спросил я.
Коля махнул рукой.
— Давняя история. Как начали гонять инвайдеров, так многие сюда попрятались. А что? Место тихое, давно законсервированное, натовцы про него не знают — ну и набились, кто мог. Думали пересидеть суматоху. Год просидели на консервах да перловке — надоело. Полезли назад, а хрен — сверху уже инвайдеры!
— Откуда ты знаешь, что инвайдеры? — не утерпел я. — Вы же их в глаза не видели!
Коля улыбнулся мне, как неразумному ребенку.
— А оружие-то! Не с пулеметов, поди, по нам садят! А лучами смерти!
— Так ведь и вы… — начал было я, но вскрикнул от внезапной боли и умолк.
Все-таки очень острые коготки…
— Чего — мы? — не понял Коля.
— Он говорит, — ответила за меня Матрешка, — что мы и вас наверх выведем!
Коля вздохнул с надеждой.
— Хорошо, кабы так… Но мимо инвайдерских пушек… мышь не проскочит… многие у нас не верят вам…
— Говорю же, мы знаем способ! — уверенно заявила Матрешка.
— Ты что, с ума сошла?! — я метался из угла в угол кладовки.
Коля ушел окрыленный, пообещав достать на складе сахару. Едва дождавшись, когда за ним закроется дверь, я напустился на Матрешку.
— Как мы их выведем, дурья твоя башка?!
Матрешка смотрела на меня с беспокойством.
— Только ты, пожалуйста, инвайдеров не бойся! — сказала она с мольбой. — У меня правда есть способ.
— Да какие, в задницу, инвайдеры?! — не выдержал я. — Думаешь, я не понял, что ты все эти битвы сочинила?! Нет никаких пришельцев! Эти идиоты всю дорогу воевали друг с другом! Но если мы попытаемся вылезти из шахты, верхние решат, что это новая атака, и ударят плазменной пушкой! Пыль от нас останется!
— Ты всегда такие умные слова говоришь, — с восторгом прошептала Матрешка. — Что я поневоле тебя слушаюсь. Но пожалуйста! Послушайся меня и ты. Один только разочек! Просто поддакивай, и все. Остальное — я сама…
— Чему я должен поддакивать?! Твоему вранью про инвайдеров?
— Почему вранью? Может, это правда. Ты же не видел, тебя вырубили…
— Кто меня вырубил?! Этот твой Коля с допуском до трех тысяч вольт, вот кто меня вырубил! Отсекли они! Прямой наводкой в лоб!
— Тем более не надо с ними спорить! Инвайдеры так инвайдеры.
— Почему просто не объяснить им, что они идиоты?
Матрешка посмотрела на меня строго.
— Потому что тогда мы будем им не нужны.
Снова заскрежетал замок. Дверь открылась, вошли хмурые Вован и Садык. За ними появилась высокая женщина, закутанная в расползшийся полушалок.
— В общем, так, — с порога сказала она. — Ни одному вашему слову мы не верим!
Некоторое время все молчали. Вован с Садыком только робко поглядывали на женщину. Она прошлась туда-сюда по коморке, словно распаляя себя перед оглашением приговора.
Я почувствовал, что хочу спать. Устал. Надоело все. А ведь сейчас опять придется упрашивать и доказывать…
